Новый курс

Дмитрий Петров

Как дурят нашего брата

Власти и бизнес не всегда успешно манипулируют словами и цифрами, убеждая граждан, что в хозяйстве все спокойно. А значит – и в положении трудящихся. У них часто выходит плохо. Но они стараются.

Вот, скажем, пишут «охлаждение экономики» вместо «спад». И вроде все не так уж страшно. Во фразе «сокращение расходов компаний на оплату труда работников» заменили слово сокращение на оптимизацию. И сразу стало веселее. Сокращение зарплаты – это когда платят меньше. А оптимизация – это когда делают ее оптимальной. Увольнение – это когда тебя вышвыривают вон. А меры по сохранению персонала – это когда просто не платят или платят мало. Разницу видите?

Ну и – как итог охлаждения и оптимизации – приходится сводить «бедность», «отчаяние», «невозможность содержать семью» в общую «трудную жизненную ситуацию». А это – дело другое. С кем не бывало?..

В начале ноября СМИ, ссылаясь на данные Минтруда, стали хором писать про рост «числа россиян, отправленных в простой и на неполную занятость». А также, что многих коснулось «предположение к увольнению». Что это значит на жаргоне кадровиков и журналистов несложно догадаться – понуждение к увольнению по собственному желанию или внесение в список будущих безработных.

В октябре таких стало 254 тыс. То есть с июля, когда их было 165 тыс., показатель вырос более чем на 50%. А если сравнить, сколько было и сколько стало в простое, то в начале года считалось, что 98 тыс., а ближе к концу – больше на 150%. Тысячи граждан компании массово переводят на неполные рабочий день и неделю. Было их 51,9. Стало – 133,3 тыс.. Т.е. больше в 2,6 раза.

Простойные производства, отрасли и регионы

Если обсуждать производства, то список регионов-«лидеров» возглавляет Самарская область. Оно и понятно. Там «Автоваз» с 40 тыс. рабочих. А его менеджмент еще 29 сентября сократил неделю до четырех дней и стал отправлять опытных спецов в уборщики. Тут же Татарстан. Ясное дело – там «Камаз» и его 30 тыс. сотрудников на четырехдневке. Как Нижегородская обл., где то же самое на знаменитом ГАЗе с его 20 тыс. работников. Плюс – Башкирия и Ярославская обл.

Что до отраслей, то судя по материалам Минтруда, больше всего тружеников, переведенных на сокращенное рабочее время — на производствах двигателей внутреннего сгорания, электрического и электронного оборудования и прочих частей – т.е. в автопроме. Но еще в начале осени неполную неделю ввели на железных дорогах, добыче руд и алмазов.

Жесткий спад переживает стройка. А значит – производство цемента. Спрос на него падает. А импорт из «дружественных» Белоруссии, Ирана и КНР – растет. Абсурд? Нет – реальность. Крупнейший производитель «Цемрос» – 18 заводов, свыше 30 карьеров и 13 тыс. рабочих – объявил четырехдневку с октября и до конца года (пока).

Сокращают рабочую неделю, персонал и производство в деревообработке. Один из ведущих производителей древесины и бумаги «Свеза» из-за резкого падения спроса закрыл в октябре фанерный завод в Тюмени и уволил разом более 300 человек.

Вечные жертвы

Это, понятно, бюджетники. Кризис, спад, застой, война или все это в одном флаконе –первые в очереди на беды и лишения всегда они. К октябрю 2025-го большинство работников в простое составляли сотрудники дошкольного образования и медицины – в основном, в Белгородской, Брянской, Курской, Ростовской областях и Чувашии.

По данным на 22 октября начальство планировало уволить более 85 тыс. человек. Т.е. свыше 33% от среднесписочного числа работников организаций, заявивших о такой возможности. В сравнении с летом этих самых «предполагаемых к увольнению» стало больше на 16%. Сокращения затронут, прежде всего, бюджетную сферу, включая местное самоуправление и госбольницы. Коснется это, в основном, Ярославской и Иркутской обл, Красноярского края, Москвы и Питера.

Причиной роста числа безработных – тяжелое состояние бюджетов муниципалитетов и регионов, две трети которых поразил обвал доходов.

Ну… с местным самоуправлением еще худо-бедно понятно. Во властных кабинетах и коридорах все чаще поговаривают о его полном упразднении. Но государственные больницы!? Это не только позор. Это – верная смерть тысяч стариков, хронических больных и людей с острыми заболеваниями.

В августе Путин говорил о 200 тыс. человек «под риском увольнения». Как можно судить, он обобщал, а не разделял работников бюджетной сферы и индустрии. Между тем, как видим, проблемы медиков разделяют и рабочие.

Боевой Кузбасс на грани массовых увольнений

То же происходит в угледобыче. Только что власти Кемеровской обл. объявили о закрытии 18 из 151 предприятий. Куда отправились их работники?

В консалтинговой службе NEFT Research, сославшись на данные компаний, сообщили:  в первом полугодии 2025-го в отрасли взяли на работу 16 тыс. человек, уволили почти 20 тыс, и только 2.400 из них перевели на другие производства. О сильных сокращениях сообщил угольный гигант «Мечел». Впрочем, без деталей. Но известно – на шахте «Спиридоновская» в Кузбассе несколько месяцев задерживали зарплату и обанкротили ее, уволив 734 горняка. А ведь недавно ее, созданную не месте шахты «Карагайлинская», считали стратегически перспективной.

Уместно вспомнить – именно на Кузбасс пришлась огромная часть самых массовых забастовок горняков конца 1980-х и начале 1990-х годов. Тогда они показали себя настоящими героями рабочего класса. Его отважным авангардом, не желающим терпеть несправедливость и бедность.

Это здесь – в Кузбассе – в 1998-м шахтеры Анжеро-Судженска и Междуреченска перекрывали Транссиб. Кстати, один из ближайших к «Спиридоновской» городов – тот самый знаменитый Прокопьевск, где в 89-м шахтеры прославили себя недельным митингом на центральной площади Победы. В целом – успешным.

«Угольщики вынуждены, в буквальном смысле, выживать. Холдинги стараются переводить персонал с временно простаивающих предприятий на другие участки… – цитирует The Moscow Times еще июньскую запись в телеграм-канале главы правительства Кузбасса Андрея Панова. – У небольших компаний почти нет „запаса прочности“, они вынуждены сокращать штат и неспособны выплачивать зарплату и компенсации уволенным».

Если в ряде важных деталей нынешняя ситуация в отрасли отличается о 1980-90-х годов, то по своей сути напоминает именно время, когда, к примеру, отсутствие в душевых на шахтах хозяйственного мыла – казалось бы мелочь – становилось катализатором мощной гражданской реакции – массовых стачек и протестов.

Жареный петух

Где они начнутся на этот раз? Очевидно, власти рассчитывают на мощь своей машины убеждения в необходимости пострадать в тяжелое время и пережить его. Но поможет ли она? Да, и менеджмент корпораций, и купленные ими СМИ, и государственные чиновники, не уставая, заявляют: это – вынужденные антикризисные меры. Они решают задачу сохранить для компаний и учреждений весь персонал. Дескать, кадры дороги нам. Важны. Нужны.

Но что это значит на поверку? Сколько продлится то, что они называют кризисом? Не знает никто. Ультраправые информресурсы нередко обещают очень долгие лишения. И требуют готовности к ним. Доверие к государственной статистике, экспертизе и прогнозам подорвано бесповоротно у всех, кого не подавила и захватила пропаганда.

Может ли вручение наград в номинации «Человек труда» в конкурсе «Лучший по профессии» (первые места у «Газпром нефти», «Норникеля» и СИБУРа), о котором увлеченно пишет телеграм-канал Минтруда, отвлечь человека труда от угрозы потери работы?

Ясно, это личный PR-ресурс министра. Ясно, российский работник – многотерпелив. Ясно – на ушах его лапша, вроде заявлений «квалифицированный ручной труд все более востребован. Каждый месяц есть сотни тысяч вакансий рабочих профессий – за сентябрь почти 700 тыс…» И все это делает свое дело.

И все же, похоже, край терпения близко. Слишком явно плюют власть и корпорации на его интересы. Слишком нагло его презирают. Скрывая это словечками вроде «простой», «сокращенная неделя», «скрытая безработица». Ведь скрытая – она ж не тайная. Тайная, это когда прячут. А так – когда не видна. Никому. Только уволенному. С семьей на руках.