В общепринятом восприятии большинство россиян поддерживают военную операцию против Украины.
В основе такого восприятия лежит не только как бы отсутствие масштабных антивоенных протестов и 87% голосов, поданных за Владимира Путина на последних президентских выборах, но и личное восприятие украинского общества, значительной части российской политической эмиграции и пользователей западных социальных сетей, имевших возможность ознакомления с комментариями россиян в этих соцсетях. К этим же факторам стоит добавить политические симпатии большого числа российских эмигрантов предыдущих лет, которые обеспечивают электоральную поддержку трампистам в США или AfD в Германии и, конечно, не испытывают никакого сопереживания к Украине.
Однако проводимые в самой России, показывают, что картина серьезно отличается от общепринятой.
Социологические институты в России.
Для общего понимания мы вначале обратимся к тому, какие вообще ведущие социологические институты есть в России.
ВЦИОМ (Всероссийский центр изучения общественного мнения) создан в 1987 году и является акционерным обществом, на 100% принадлежащим государству.
ФОМ (Фонд общественного мнения), отделившийся в 1992 году от ВЦИОМ и являющийся некоммерческим объединением. Как и для ВЦИОМ, основным заказчиком для ФОМ, является государство.
Левада-Центр, отделившийся от ВЦИОМ в 2003 году ввиду несогласия части специалистов с вмешательством Кремля в работу социологов. В 2017 году Левада-центр был признан иноагентом и осенью этого года скорее всего будет закрыт, так как иноагентам будет запрещено вести любую просветительскую работу.
Социологическая служба «Царьград», принадлежащая одиозному олигарху Константину Малофееву, является новичком на этом рынке, но ее оценки нам будут особенно интересны, поскольку ее владелец полностью поддерживает войну и, разумеется, является врагом ценностей свободной демократии.
Наконец, крайний интерес представляет служба Russian Field, созданная в 2018 году группой молодых социологов, чьи данные активно используются и политиками, и популярными медиа в России.
Степень откровенности респондентов.
Приводя ниже данные социологов, мы убедимся, что в целом они не противоречат друг другу. При этом следует сделать поправку на замкнутость респондентов.
Russian Field отмечает, что 24% опрошенных сообщают, что опасаются принимать участие в опросах, причем указывается, что это наиболее критично относящиеся к власти, то есть Владимиру Путину, респонденты.
В целом лишь 10% респондентов высказывают готовность отвечать на вопросы, причем каждое третье уже начатое интервью люди прерывают, не желая быть слишком откровенными.
О возрастающем числе отказов в интервью сообщается и на сайте ВЦИОМ.
На это есть серьезные причины. Дальше мы приведем ряд норм российского законодательства о наказаниях, но до того уточним, что средняя пенсия в России сегодня (2025) составляет 250 евро, а медианная зарплата 770 евро.
Публичные заявления о нарушении территориальной целостности России, то есть в том числе непризнание российскими Крыма, Донецка, Луганска влечет штраф в размере от 300 до 600 евро, а вторичное нарушение влечет штраф от 2000 до 4000 евро или лишение свободы на срок до 4 лет.
Публичные заявления о несогласии с СВО означают штраф от 200 до 500 евро, причем весной этого года принят закон, по которому вместо штрафов вводится исключительно уголовная ответственность в виде штрафа от 1000 до 3000 евро или лишения свободы на срок до пяти лет.
Эти нормы работают. Так, к пяти годам исправительных работ был приговорен москвич, давший интервью «Радио Свободы», в котором он осудил вторжение в Украину.
В целом в России арестам за антивоенную позицию только в 2022 году подверглись 20000 человек приговорены к штрафам в 2022-2024 годах около 9500 в отношении 1243 россиян возбуждены уголовные дела, 391 человек брошен в тюрьму.
Для сравнения, в США за выступления против войны во Вьетнаме уголовному преследованию пять человек, которых выпустили из тюрем через два года.
Тем интереснее нам будет оценить данные имеющихся опросов.
Кремлевское «единение нации».
«Вся страна, общество, народ поддерживают СВО», — заявляет Владимир Путин.
Казалось бы, это подтверждается социологией. ВЦИОМ сообщает, что доля россиян, поддерживающих войну, составляет 65-68%, а противников — 20%. Схожие данные представляет Левада-центр. По его оценкам действия Вооруженных сил поддерживают 75% россиян, против — всего 15%.
Но первые же уточняющие вопросы социологов показывают, что реальный уровень поддержки войны совершенно другой. В том же исследовании Левады сообщается, что продолжение военных действий поддерживает вдвое меньше респондентов — порядка 30%, причем треть из этого числа не уверена в подобном выборе. Как это возможно? И, может быть, либерально настроенные специалисты Левада-центр необъективны?
Посмотрим, насколько действительно велика военная партия в России и что нам говорит об этом социология.
Расколотое общество.
В апреле 2023 года социологическая служба «Царьград», возглавляемая никем иным как Александром Дугиным, обнародовал сенсационное социологическое исследование.
Как сообщил Дугин, полностью поддерживали войну 37.6% респондентов, частично — 15.6%. Как видим, ни о каком единодушии в России речи нет: 50% поддержки войны это не две трети населения страны и не три четверти.
Более того, тот же опрос показал, что противниками войны является 35% опрошенных — 26.5% абсолютными, и 9.1 с некоторыми сомнениями. 35% — это не маргинальное меньшинство. Это огромная часть российского общества, и другие опросы, как мы увидим далее, это подтверждают.
По вопросам присоединения украинских территорий и даже «потери части территорий, вошедших в состав России» соотношение оказалось таким же. Повторим еще раз, что сам по себе ответ о необходимости вернуть Украине занятые регионы в России вполне формирует состав преступления.
Партия войны.
Попробуем определить верхнюю и нижнюю границу условной военной партии. Понятно, что в ней есть экстремистское ядро, его периферия и ситуативно примкнувшая часть.
Вернемся к опросу, проведенному Дугиным. На вопрос, а что будет, если Путин решит вернуть Украине захваченные территории, категорически против высказались только 30%, «скорее против» еще 14%. «Наш патриотический консенсус 50-55% тает в таком вопросе», — жаловался Дугин.
Как рассказал тот же Дугин, идею захвата Одессы разделяли только 36.8% респондентов, Харькова 33%, Киева 20% и Украины в целом 19%. Больший консенсус проявляется в отношении Донецка и Луганска, которые с 2014 года фактически находятся под контролем Москвы. По состоянию на январь 2023 года полностью или частично разделяли идею их присоединения 54% респондентов.
Аналогичные данные по Донецку и Луганску обнародовал еще до начала войны Левада-центр: в начале февраля 2022 года идею присоединения этих территорий поддерживали 25% граждан России, еще 33% считали правильным признание их в качестве независимых государств. Эти 33% формируют поле, позволяющее Кремлю говорить о консенсусе в вопросе продолжения военных действий, но в действительности эти люди выступают не за эскалацию, а просто за оформление status quo: «как получилось так получилось, не надо больше ничего трогать».
Схожие данные дает Russiаn Field. Из 43% россиян, заявляющих о том, что надо продолжать войну (большая доля, но точно не большинство) две трети готовы поменять свое мнение, если начальство в лице Путина решит иначе. Доля сторонников войны и в этом исследовании составляет упомянутые не более 15%.
О том же рассказывает директор государственной компании ВЦИОМ Валерий Федоров. Он оценивает долю партии войны в 10-15%.
Оценивая долю россиян, желающих вести войну с Украиной в 15%, мы должны понимать, что при всем прочем это не маргинальное меньшинство, а вполне зримая часть населения. Речь идет про примерно 15 миллионов мотивированных взрослых людей, чувствующих себя сегодня проводниками великой миссии и готовых к оправданию войн, убийств и репрессий. Это идейно мотивированная и в значительной степени организационно структурированная часть общества.
Также не стоит недооценивать, насколько широко в России раскрылось «окно Овертона», то есть границы допускаемого. Если в Советском Союзе и довоенной Российской Федерации тема применения ядерного оружия была табу, а ядерная война рассматривалась как гибель человечества, то сейчас от 16% до 34% считают, что по Украине можно и нанести ядерные удары. Более того, 64% заявили, что в мировой войне Россия может победить. То есть такой точки зрения придерживается не только милитаристская часть российского общества, но и те, кто к идее войны относятся сдержанно.
Антивоенная Россия.
Как мы отмечали выше, социологические опросы, проведенные Дугиным весной 2023 года, определили долю россиян, выступающих против войны с Украиной, в 35%.
Схожие данные спустя год предоставил Левада. Долю людей, готовых вернуть Украине захваченные территории, Левада оценил в 34%.
ВЦИОМ говорит про 20%, хотя указывает, что в начале войны доля антивоенных россиян составляла 25% и несколько уменьшилась.
Некое сжатие антивоенной части нельзя исключать. Надо иметь в виду, что первый шок, когда даже правительство обсуждало снижение ВВП на 8-9%, прошел и выяснилось, что система в целом устойчива. Более того, война фактически не затрагивает население, если не считать некоторого роста цен, но даже он не стал столь заметным, как было в предыдущие кризисы (1992-1995, 1998, 2008, 2014-2015, 2019). После первого неудачного опыта с мобилизацией, когда было призвано 300 тысяч человек и 600 тысяч сбежали от нее за границу, Кремль ограничился наймом добровольцев.
То есть война не принесла обычным россиянам ни личной опасности, ни особых финансовых проблем. Антивоенный выбор в этих обстоятельствах является преимущественно моральным. Собственно, и опросы Левада-центр это подтверждают: 73% сторонников мира переживают о гибели людей и только 19% об экономическом упадке. Соответственно, те люди, что делали антивоенный выбор по причинам тревоги о личном благосостоянии, могли поменять позицию на «руководству виднее».
Однако даже 20% твердых противников войны — это большая часть общества, которая может существенно расшириться за счет конформистского большинства, стоит только последнему утратить столь дорогой ему комфорт.
Конформистское большинство.
Примерно половина населения страны не жаждет никакой войны с Украиной, но готова на словах поддерживать ее, исходя из логики социальной адаптации.
Как только война из телевизора приходит в квартиру, они демонстрируют вполне себе несогласие с официальным дискурсом.
Идею второй волны мобилизации «для достижения победы» отвергли 54% опрошенных, поддержали 35%. Лучше мир, чем мобилизация – ответили эти 54% (Russian field).
Царьград был шокирован тем, что дезертиров осудили только 31% россиян. Поддержали 26%, а «отнеслись с пониманием» еще 31%.
Лишь 28% населения готовы платить дополнительный военный налог.
Далее, как сообщил Russian field лишь 32% россиян поддержали помилование заключенных, совершивших тяжкие преступления, за участие в СВО. Против абсолютного большинства населения: 55%.
«Большинство россиян не требуют взять Киев или Одессу. Они удовольствия от битв не получают. Была бы их воля, они бы военную операцию не начинали», — заявляет директор ВЦИОМ Валерий Федоров.
Уточняющие вопросы демонстрируют, что это конформистское большинство с удовольствием закончит войну прямо сейчас. Как отмечает Левада, 70% респондентов выступили либо за возврат территорий Украине, либо за заморозку войны на нынешней линии фронта.
Кто за и против войны?
Картина начинает играть еще более яркими красками, если обратиться к вопросу: а кто, собственно, поддерживает СВО и кто выступает против.
В сентябре 2022 года отменили бы, вернувшись в прошлое, СВО порядка 33% респондентов. Но среди молодежи эта доля достигла уже тогда 54%.
Спустя год доля антивоенно настроенных россиян выросла еще больше. 9 июня 2023 года телеграм-канал Незыгарь, отражающий позицию Управления по внутренней политике администрации президента, сообщил, что активно поддерживают СВО только 8-12% опрошенных. «Остальные индифферентны». Более того, свыше 74% молодежи в возрасте до 30 лет крайне отрицательно относятся к войне с Украиной. При этом Незыгарь ссылался на закрытый опрос ФАПСИ.
К октябрю 2023 года мнение, что СВО вообще не надо было начинать, разделяли уже 44% респондентов. Число тех, кто оправдывал начало военных действий снизилось с 54% до 45%. Начиная с этого времени число сторонников мирных переговоров стало выше числа сторонников продолжения войны.
По оценкам Левады-Центр число сторонников мирного решения превышало число сторонников военных методов на протяжении всего вооруженного конфликта, а к маю 2025 года соотношение достигло 61% против 30%.
Опросы Russian Field показывают, что сторонниками военных действий являются работники силовых ведомств и пенсионеры. Но даже среди лиц старше 60 лет доля «сторонников эскалации» не достигает половины, остальные либо выступают против, либо занимают «нейтральную позицию».
В возрастной группе моложе 45 лет противники СВО преобладают над сторонниками. Образование и уровень доходов мало влияют на настроения, хотя, скажем, среди научных работников пацифисты имеют пятикратное превосходство.
Женщины, а это основной голосующий избиратель в России, более скептичны, чем мужчины. Особенно проявились гендерные отличия по вопросу о демобилизации. Ее поддерживают 52% женщин и 44% мужчин. Против, соответственно, 26% и 38%. Заметим, речь идет не о ротации, а о демобилизации, то есть большинство считает, что на фронте должны оставаться лишь добровольцы.
Чем богаче- тем агрессивнее.
Кто же является ядром партии войны?
В обыденном понимании Москва оппозиционна к Владимиру Путину, а его опорой служат малообеспеченные жители регионов. Однако война перевернула эти оценки.
«Обеспеченные граждане, а также аудитория телевидения и печатных СМИ чаще поддерживают продолжение СВО, тогда как малообеспеченные респонденты, пользователи интернет-СМИ и Telegram-каналов склоняются к переговорам», — сообщает Russian Field.
Весной 2022 года среди тех, кто может позволить купить себе все, число сторонников войны превышало число противников в соотношении 67:15, между тем как среди тех, у кого денег хватало только на продукты, соотношение составляло 39:34.
Левада-центр приводит цифры, на которых стоит заострить внимание, поскольку они имеют принципиальное значение для понимания того, кто же является движущим фактором войны против Украины. Если в целом против переговоров выступает 30% россиян, то в Москве — 46%. На вопрос — зачем им нужно продолжение войны — следует два основных ответа: присоединение украинской земли и подъем экономики.
Действительно, за три года войны доходы россиян в среднем не сократились, а у 62% даже выросли. Здесь, конечно, надо сделать коррекцию на явно заниженные данные официальной инфляции, поэтому в ходе опросов о росте реальных доходов сообщает лишь 47% граждан.
Однако рост росту рознь. У верхних 20% населения за время войны доходы выросли более чем на 50%, что явно заметно перекрывает рост цен.
Да, частично увеличение доходов объясняется выплатами фронтовикам и работникам оборонных заводов, но доля как тех, так и других в населении страны небольшая. Между тем более высокие — как минимум вдвое — зарплаты в столице позволяют откладывать сбережения, а необычайно высокая ставка депозитов обеспечила превосходную прибыль за три года. То есть если в регионах доходы быстро росли лишь у тех, кто рисковал жизнью и здоровьем на войне или работал сверхурочно на военных заводах, то в Москве выиграла основная масса населения.
При этом именно в Москве живет политический класс России. Исходя даже из повседневного общения у него формируется личное ощущение массовой поддержки войны россиянами, что противоречит реальной картине в регионах.
Чего хотят россияне?
Российская академия наук опубликовала исследование «Как живешь, Россия?». Вопросы касались понятий, которые могут лечь в основу политики возрождения страны.
Значение мира стремительно поднялось с 5-го места на первое и указывается 30% респондентов. На втором месте «справедливость» с 28%, далее — «закон» (26%) и «права человека» (19%).
Консервативные ценности сдали. По сравнению с 2013 годом значение «патриотизма» упало с 15% до 13%, «державности» с 14% до 11%, а «духовности» с 13% до 8%.
Эти данные сочетаются с еще одним опросом РАН, посвященном политическим симпатиям россиян. Сторонниками «консервативных взглядов» себя провозгласили всего 19% населения. Зато либералами и социал-демократами» назвал себя 51%. Еще 13% сказали, что разделяют идеи Ленина, что тоже мало вяжется с имперским строительством.
Лишь 18% россиян, указывает ВЦИОМ, считают, что Россия вправе диктовать свою волю другим странам мира.
Очередное исследование, датированное уже январем 2024 года, показало, что 26,4% граждан считают, что в первую очередь глава государства должен закончить войну и установить мир. Второе место занял ответ «обеспечить повышение доходов и уровня жизни населения» с результатом 9,9%. На третьем месте — требование сменить власть и чиновников, произвести политические изменения, за это проголосовали 8,2%. По 3% набрали варианты «сделать Россию могущественной державой» и «продолжить начатый курс, довести начатое до конца». Меньше всего набрал вариант ответа «обеспечить безопасность и суверенитет страны», за него проголосовали 2,8% респондентов.
В конце декабря 2023 года во время опроса 50% россиян сказали, что пожелали бы в новом году согражданам «мира, мирного неба и окончания СВО».
Выводы.
Российское общество расколото.
Праворадикальное ядро, требующее войны с Украиной до «победного конца», не превышает 15%, но эта цифра существенно выше в Москве, где и формируется общественное мнение правящей группировки. За войну выступает в первую очередь имущая часть общества, чье благосостояние за три года выросло.
Антивоенное ядро фиксируется на уровне 20-25%. Оно более заметно в региональных столицах, среди людей с низкими доходами, абсолютно доминирует среди молодежи. Этот выбор не обусловлен личными рисками и является преимущественно моральным. Эти люди ждут любой возможности публичного выражения своего мнения, что, в частности, отразилось в ходе выборов президента 2024 года и высоких рейтингах антивоенного кандидата Бориса Надеждина, а затем наиболее умеренного Владислава Даванкова.
Основная масса россиян формально поддерживает власть, но при этом будет рада прекращению войны на любых условиях, которые не затронут их личное благосостояние. Политизация этой массы возможна при ухудшении их качества жизни и следует полагать, что может быть разнонаправленной, однако в виду умеренности этой группы в целом расширит пацифистские позиции.
