В последние два года начался давно ожидавшийся процесс развития новых демократических профсоюзов в российских бюджетных отраслях. Не то удивительно, что «процесс пошел», удивительно, что он – с учетом бедственного социального положения российского «бюджетника» – не начался много раньше. (1)
Значение профсоюзного движения в отраслях «общественного обслуживания» – в образовании, здравоохранении, науке, культуре и др. растет во всем мире. Во многих и развитых, и развивающихся странах они выдвигаются на передний край борьбы за права трудящихся, против губительной для общественных интересов неолиберальной политики глобального капитала.
Во многих европейских странах охват профсоюзами работников этих отраслей выше, чем промышленных рабочих. Это наиболее динамично растущий сегмент профсоюзного движения в США и Канаде. В России пионером стал Межрегиональный профсоюз «Учитель», объединяющий в основном педагогов общего образования и дополнительного образования детей, действующий уже три года. В 2013 году были созданы Межрегиональный профсоюз работников здравоохранения «Действие» и Межрегиональный профсоюз работников высшей школы «Университетская солидарность». Все эти молодые профсоюзы входят в «Конфедерацию труда России» – объединение демократических классовых профсоюзов.
Бюджетный сектор — это что?
Чтобы лучше осознать значение, проблемы и перспективы развития профсоюзного движения преподавателей, медиков, научных сотрудников, работников культуры и т.д., необходимо разобраться в социально-экономической природе соответствующих отраслей.
«Бюджетные отрасли» – слишком формальное определение, да и все менее точное. В современном мире усиливается тенденция к уходу из них государства, повышению роли внебюджетных источников финансирования.
Отрасли общественного (публичного) сектора? Да, это точнее, хотя бы потому, что приближает нас к пониманию экономической и социальной специфики интересующих нас сфер деятельности, объективных оснований их выделения (прежде всего как реакции на «провалы рынка», на невозможность решать общественно значимые проблемы исключительно рыночными методами). Однако общественный сектор существенно шире, чем то, что мы называем «бюджетными» отраслями – он включает и некоторые предприятия материального производства, и такой специфический сегмент занятости, как государственный аппарат, и механизмы государственного регулирования, и перераспределение ресурсов через бюджетные и внебюджетные механизмы.
«Отрасли общественного обслуживания»? В сущности, именно такое понимание лежит в названии авторитетного международного профсоюза Public Services International. Автора здесь не устраивает слишком тесная привязка к понятию «услуги», что создает серьезные «прорехи» в нашей борьбе против коммерциализации и приватизации тех отраслей, где мы работаем. Если образование или здравоохранение – «услуга», то почему бы и не предоставлять их как прочие услуги? Парикмахер обрабатывает голову снаружи, учитель – занимается «тем же самым» изнутри, так почему же не ввести одни в сущности и те же экономические механизмы, оценивать непосредственную экономическую эффективность через приносимую прибыль и т.д., и т.д.?
Отрасли воспроизводства человеческого капитала? Известная и широко используемая концепция, предложенная нобелевским лауреатом по экономике 1979 года Теодором Шульцем (2) достаточно инструментальна и работоспособна во многих своих аспектах. Действительно, такие отрасли, как образование, наука, здравоохранение, культура вносят громадный вклад в формирование производственного потенциала человека. И этот вклад en gross измеряем.
Концепция человеческого капитала может быть полезна, чтобы доказать, что средства, направляемые в соответствующие сферы, скорее инвестиции, нежели расходы. Однако это само по себе показатель антигуманности капитализма и некритически описывающей его экономической теории – когда удовлетворение человеческих потребностей высшего порядка оценивается как оправданное лишь в том случае, если оно дает косвенный, а лучше – прямой – экономический эффект.
А с точки зрения профсоюзного активиста и человека левых взглядов концепция вызывает еще одно принципиальное возражение. Это апологетический по отношению к капитализму ее характер, подход, смазывающий проблему классового антагонизма.
Нет никакого противоречия между трудом и капиталом – все вкладывают свой капитал, кто-то финансовый, кто-то человеческий, кто-то организационный и т.д. Нет заработной платы как специфического социально-экономического явления – это доход на капитал, который можно увеличить, нарастив свой человеческий капитал. Естественно, не остается места и для классовой борьбы. А профсоюзы – в лучшем случае картель, направленный на монопольный диктат с целью неправомерного увеличения своей доли дохода (любимый антипрофсоюзный «аргумент» неолибералов).
Производство «общественных благ»? Видимо, в мейнстримовской экономической теории это – наиболее близкая нашей профсоюзной позиции концепция (3). Следует иметь в виду, что в теории образование и здравоохранение рассматриваются не как «чистые общественные блага», а как «социально значимые блага» (в связи с тем, что к ним неприменимы такие конституирующие признаки «чистого общественного блага», как неконкурентность и неисключаемость). Но в любом случае важно признание, что «продукт», производимый нами, вовсе не стандартный товар, имеющий рыночную стоимость. Его «потребление» – и индивидом, и обществом в целом – очень специфично, порождая многомерные последствия, «экстерналии». Характер производства этих благ – глубоко общественный и не подчиняется (или подчиняется очень ограниченно) рыночным закономерностям и не слишком поддается регулированию рыночными механизмами.
Очевидно, наиболее адекватным будет определить наши отрасли как отрасли социального воспроизводства. В этом общественное значение нашей профессиональной деятельности. Важно обратить внимание на потенциально посткапиталистический ее характер. Из этого следуют и вполне практические для профсоюзов «бюджетников» выводы, о которых будет сказано дальше.
Профессионально-политические союзы
Особенности нашей профсоюзной позиции, связанные с отраслевой спецификой, начинаются с того, что нам приходится иметь дело не только непосредственно с работодателем, но и с государством как обобщенным представителем «капитала-функции» и «совокупного капиталиста», если вспомнить терминологию К.Маркса (4). Отсюда невозможность ограничить нашу профсоюзную программу и наши конкретные требования только вопросами оплаты труда, его условий и тому подобной «традиционно профсоюзной» тематикой.
Объективная ситуация заставляет нас ставить политические вопросы – о противодействии коммерциализации и приватизации, об обеспечении доступности общественных благ для всех, об их использовании как социальных лифтов и механизмов общественного выравнивания. Наконец, для преподавателей, ученых, работников культуры требования свободы слова, свободы творчества, выступления против клерикализации – требования вполне профессиональные и «социально-экономические», а не чисто политические. Нам приходится становится не просто профессиональными, а профессионально-политическими союзами.
Характерно, что сам этот термин и определяемое им явление родились накануне и в ходе первой русской революции. Создавать профессионально-политические союзы призвала в ноябре 1904 года конференция лево-либерального (или даже либерально-социалистического) «Союза Освобождения» (5). Такие союзы, где все более прочные позиции в ходе революции занимали социалистические партии, и их объединение – Союз союзов – сыграли значительную роль в Революции 1905-07 годов, особенно во всероссийской политической стачке октября 1905 года (6).
Общественно-значимый характер проблем «бюджетных» отраслей создает возможность формирования вокруг них широких социальных коалиций, включающих как «производителей» (учителей, вузовских преподавателей, медиков, ученых, работников культуры), так и «потребителей» (обучающихся, их родителей, граждан как пациентов, граждан как получателей и со-производителей культурных благ, социально ответственную часть работодателей). У нас есть уникальная возможность, выдвигая специфические социально-экономические требования, увязывать их с широкими общественными потребностями.
Когда работники промышленных, например, отраслей борются за свои материальные требования, не так просто объяснить, что это отстаивание не только своих «корыстных», «шкурных» интересов. А в некоторых ситуациях такое обвинение может быть и справедливым. Доказать же, что врач, переутомленный работой на две ставки, может невольно нанести ущерб пациенту, и поэтому следует ограничивать его загрузку и платить достойную зарплату, что это «выгодно» не только в его личных, но и в общественных интересах – гораздо проще. Борясь за свои профессиональные требования, мы можем настаивать на том, что это требования в интересах многих других. В этом смысле у профсоюзов «бюджетников» есть шанс стать наиболее «продвинутой», «авангардной» частью профсоюзного движения.
Однако на пути реализации этого шанса существуют серьезные объективные препятствия, затрудняющие формирование и развитие профсоюзов в наших отраслях.
Прежде всего это особенности труда: при том, что сам он по своей природе и его результат носят непосредственно общественный, «всеобщий» характер (вновь обращаемся к К.Марксу (7)), трудовой процесс во многих случаях чрезвычайно индивидуализирован или осуществляется в малых трудовых коллективах. Учитель или вузовский преподаватель лицом к лицу с классом/аудиторией. Врач наедине с пациентом. В лучшем случае хирургическая бригада или коллектив исследователей, труппа артистов. Это сильно затрудняет осознание нами своего объективно «пролетарского» положения, самоорганизацию и объединение в борьбе за свои социально-трудовые права.
Сам потенциально «посткапиталистический» характер деятельности, отличающийся высокой ролью «постматериальных» стимулов, когда в качестве таковых выступает удовлетворение самим процессом труда-творчества создает психологическую проблему, когда «неприлично» требовать удовлетворения и материальных потребностей. А работодатель и государство еще и спекулируют как на этом, так и на чувстве социальной ответственности: «Как вы можете угрожать забастовкой? Подумайте о детях/студентах/пациентах!»
Кто ближе «бюджетнику»?
«Бюджетники», как и большинство постсоветских работников, отличаются «вертикалистско-корпоративными», а не классовыми социальной ориентацией и социальным самосознанием, когда «свой» начальник ближе, чем коллега из соседней организации и уж тем более ближе и понятнее, чем наёмный работник промышленности или транспорта. Это одно из очень серьезных препятствий к формированию классового сознания и классовой самоорганизации (8).
Равно как и тесно связанное с такой ситуацией массовое распространение в советском и постсоветском обществе типа «почтительного работника» (9). Такого рода персонажи среди наших коллег «бюджетников» встречаются едва ли не чаще, чем среди работников физического труда или сферы услуг. Политика государства по введению так называемых «новых систем оплаты труда», «эффективных контрактов» и т.п. в бюджетных отраслях сильно бьет по зачаткам солидарности и непосредственно в трудовых коллективах.
Двойственное воздействие на положение российских бюджетников оказывают процессы прекаризации (роста негарантированности существования, неустойчивости социального положения). С одной стороны, они бьют по чувству человеческого достоинства, вызывают социальное недовольство и потенциально могут стать источником протеста, особенно в сочетании с представлением об общественной значимости наших профессий. С другой – обостряют страх потерять даже то малое, что есть, делают работника податливым и чувствительным даже к незначительным подачкам со стороны государства и/или работодателя.
Еще страшнее, когда невозможность прожить на зарплату заставляет прибегать к средствам, разрушающим профессиональную этику. Хорошо, если у преподавателя, врача, научного сотрудника есть возможность «подработать» (а на деле получить бόльшую часть дохода), предоставляя экспертные услуги, беря дополнительную нагрузку в коммерческих профильных организациях и т.п. Страшно, когда необходимость кормить семью приводит к коррумпированию – как в форме прямых поборов, так и в виде, например, писания заказных работ, от студенческих рефератов до диссертаций. Вот тут человек уже потерян…
Подведем итоги. Потенциал для развития профсоюзного движения в наших отраслях громаден. И у нас есть весьма серьезные шансы стать одним из ведущих отрядов российского профсоюзного движения, придавая ему новую динамику и политическое измерение. Препятствия, которые придется преодолевать – велики. Но «глаза боятся, а руки делают»…
Павел Кудюкин — доцент НИУ ВШЭ и РАНХиГС, сопредседатель ЦС Профсоюза «Университетская солидарность»
- Тезисы доклада на международной научно-практической конференции «Новые профсоюзы и демократические левые: исторические корни и идейные ориентиры» (Киев, 2-3 ноября 2013 г.)
- Schultz T. Investment in Human Capital: the Role of Education and of Research. – N.Y.: McMillan Co., 1971
- О понятии и характеристиках общественных благ см.: Buchanan J. The Demand and Supply of Public Goods. – Chicago: Rand; McNally, 1968; Стиглиц Дж. Экономика общественного сектора. – М.: МГУ; ИНФРА-М, 1997. – Гл.5 (следует отметить, что в книге Дж.Стиглаца термин «public goods» неудачно переведен как «общественные товары»).
- Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. – Изд. 2-е. – т.20. – С.290; т.23. – С.317, 343-344; т.24. – С.499-503; т.25, ч.I. – С.404, 411, 417.
- Либеральное движение в России. 1902-1905 гг. – М.: РОССПЭН, 2001. – С.569
- Дмитриев С.Н. «Союз союзов» и профессионально-политические союзы в России 1905-1906 гг. – М.: Молодая гвардия, 1992.
- Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. – Т.46, ч. II. – С.208, 213-214
- См. подробнее Кудюкин П.М. Производственная квазиобщина как центр жизненного мира. // СССР: жизнь после смерти. – М.: ИД ВШЭ, 2012. – С.49 след.
- Данный феномен на британском материале был исследован английскими левыми социологами 1960-70-х гг. См. Lockwood D. Sources of variation in working-class images of society. // Sociological Reiew. – Vol.14. – 1966. – P.249-267; Newby H. The Deferential Worker. – L.: The Penguin Press, 1977. Интересной и актуальной задачей является изучение его на отечественном конкретном социологическом материале.
